В тёмной пустующей квартире раздался скрип поворачивающегося ключа в замочной скважине. Мгновение - и дверь открылась, зажегся тёплый свет и на пуф в прихожей тяжело рухнула женская сумка, полная каких-то важных бумаг и записей. Рядом с ней устало опустилась хмурая и от этого по-особенному красивая молодая женщина. Она попыталась улыбнуться своему отражению в зеркале, вышло натянуто нелепо: перманентные синяки под глазами не скрывал уже никакой тональный крем, даже самый дорогой, реклама которого красноречиво обещала ей естественное сияние и отдохнувший вид, а межбровная морщинка упрямо не хотела разглаживаться, напоминая о трудностях уходящего дня.
Бросив тщетные попытки позитивного мышления, она позволила себе тотальную грусть и усталость, день сегодня не задался с самого утра, и от этого возвращение домой казалось ей спасением в конце череды этих пасмурных событий.
Она неторопливо прошла в гостиную и первым же делом зажгла большую ароматическую свечу, чтобы вместе с ароматом сандала и амбры вдохнуть внешнее тепло, согреться им изнутри - это был ее любимый ритуал в такие холодные дни, как сегодня. Затем она поставила трескучий винил в проигрыватель и под низкий глубокий голос Nina Simone отправилась на небольшую кухню заваривать травяной чай, чтобы тоже наконец “Feeling good”.
Пока травяной чай остывал на столе, в полумраке она устроилась прямо на ковре в обнимку с мягкой терракотовой подушкой, гармонично дополнявшей тёплый белый цвет дивана.
Любимые предметы интерьера, которые она так тщательно выбирала сердцем в процессе обустройствам своего жилища, действовали на неё лучше любого успокоительного чая с ромашкой. Она с удовольствием окинула взглядом уже привычный глазу композицию: расшитый винтажный торшер, по счастливой случайности найденный на местной барахолке в Калининграде, удобная софа, в которой она любила утопать вечерами напролёт в обнимку со старой книгой или свежим выпуском «Сеанса», лаконичный вязаный ковёр, бережно изготовленный руками местных мастериц, и множество свечей с историями, привезёнными из различных путешествий. Все предметы расположились на своих местах и гармонично уживались друг с другом, каждый вечер встречая ее после рабочих будней или редких поздних приключений с друзьями…
Непрекращающиеся поиски своего места, в рабочих и личных отношениях, и только географическое место на карте города М. было благополучно ею найдено год назад на 5 этаже старинного здания в центре города, с видом на вековой сквер, драматический театр и ночной город, то время суток, которые она чаще всего проводила дома, в своём уютном убежище.
Эти квадратные метры стали для неё островком стабильности в этом бушующем мире, здесь каждый вечер изо дня в день она выполняла свои привычные ритуалы, замедляясь и расслабляясь. И когда казалось, что больше некуда и не с кем, что все так зыбко и непостоянно, у неё всегда оставались эти вечера уединения и эскапизма от изменчивого внешнего мира в своём собственном внутреннем мире на 5 этаже малоэтажного здания города М.
Она сделала глоток горячего чая и вернулась на ковёр в этот вечер. По дороге с кухни она прихватила с собой небольшую книгу с книжной полки. Потрепанная, в мягком переплете с волнистыми от влаги страницами (она любила брать её с собой, когда принимала ванну), книга привлекла ее внимание и в этот вечер. Она открыла рассказ на том месте, где остановилась в чтении в прошлый раз, небрежно отложив в сторону импровизированную закладку в виде какого-то официального конверта с замудренным гербом.
Неясный сюжет книги и его смазанные герои, слова складывались в предложения, а предложения складывались в историю, которую она читала изо дня в день по 1-2 странице, фоном заглушая навязчивые мысли в голове.
Уйти нельзя остаться. Вопрос пунктуации в этом предложении не давал ей покоя вот уже множество таких вечеров.
Вечер за вечером, год за годом, стремительный рост и движение вверх по карьерной лестнице в крупной корпорации. Многочисленные встречи, деловые и не совсем. Популярность, внимание, успех, ответственность и перманентное выгорание. И в глубине души, где-то неприятно в груди между рёбер, червоточиной засела одна единственная мысль. Голос совести, назойливее самой назойливой мухи, не давал ей покоя вот уже который вечер подряд, проведённый на 5 этаже на этом самом ковре. «Это не то». Бессмысленность проживаемой жизни и выполняемых действий, не приносящие никакой общественной пользы и морального удовлетворения, кроме личной финансовый выгоды.
Но что тогда «то»? И где это «куда»?
Ответа не было.
Вернее он был, даже ближе, чем ей, возможно, хотелось бы, он лежал рядом с ней на ковре, укоризненно смотрел на неё нераспечатанным конвертом, и язык жизненных обстоятельств уже не просто говорил, а кричал ей об этом, но принятие решения означало, что ей, внешне состоявшейся успешной женщине, придётся вновь оказаться на старте в статусе «новичка», выйти из зоны комфорта и решиться на кардинальные перемены, которых она боялась даже больше преждевременно появившихся седых волос и морщин. Она нехотя покосилась на конверт с гербом, протянула руку и взяла в руки свой билет в будущее. Как там кто-то говорил? «В мире нет ничего могущественнее, чем идея, время которой пришло».
Nina Simone замолчала. Книга так и осталась лежать на ковре не тронутая. Чай в кружке давно остыл. А она стояла у окна с распечатанным конвертом в руках и наблюдала ночную жизнь за стеклом из своего уютного убежища, казалось вот-вот начнёт светать. И в голове на повторе звучал тягучий женский голос:
